С Новым годом, дорогие друзья!

Что и говорить – Новый год замечательный праздник. Ну, во-первых, полно всякой вкусной еды, во-вторых, жена не ворчит, всё время мило улыбается и даже на лишнюю рюмку не коситься. А, главное, в углу загадочно поблёскивает огоньками ёлка и на всю квартиру пахнет самыми новогодними фруктами – мандаринами.

Задолго до праздника чувствуется, как город погружается в предновогодние хлопоты: на улицах развешиваются разноцветные гирлянды, витрины магазинов наряжаются в сверкающую мишуру, а прохожим весело подмигивают краснощёкие Деды Морозы.

Мы с женой всегда справляем Новый год с размахом. Обычно приезжают дальние родственники, и праздник, как правило, начавшись за три дня до Нового года, заканчивается аж на Рождество.

В этом году всё обещало быть без изменений: ужины, плавно перетекающие в обеды, а затем опять в ужины, танцы до упаду, причём в полном смысле этого слова, бесконечные тосты, и… раскалывающая от боли голова пол утро.

Однако в этом году судьба приготовила мне неожиданное испытание.

За две недели до праздника вызвал меня к себе наш начальник – Алексей Владимирович. Мужчина во всех смыслах положительный и серьёзный. К подчинённым относился с уважением, да и мы старались его не подводить.

Так вот, вызвал он меня и говорит:

- Скоро у нас новогодний вечер, понимаешь. Срочно нужен Дед Мороз. Народ у нас хоть  взрослый, но уж очень любит разные чудеса. Опять же традиция. Вот я подумал, что лучше твоей кандидатуры нет. И фамилия у тебя подходящая – Морозов. Самая, что ни на есть новогодняя фамилия.

Я от неожиданности даже присвистнул.

- Да вы что, - говорю, - какой из меня Дед Мороз? Он ведь вон какой  круглощёкий и румяный. А я худощавый. Да и говорить я совсем не умею, ну в смысле, публику веселить.

- Ерунда, - махнул рукой начальник, - на голове у тебя будет шапка с бородой, румянец нарисуем. Ну а под халат пальто наденешь, чтоб подородней быть. Да и говорить тебе ничего не придётся. Только поздравишь людей. С Новым годом, мол, дорогие друзья. Вот и всё, а в остальном, положись на Снегурочку.

- А Снегурочка кто?

- Виктория Павловна из планового отдела.

- Ну, вы даёте, - хохотнул я, - она же одной ногой на пенсии, какая же из неё Снегурочка. Да и вес у неё, наверное, с центнер.

- Ты, Морозов, не очень то веселись, - погрозил мне пальцем Алексей Владимирович, - а сам подумай – лучше Виктории Павловны кандидатуры нет. Она уже у нас кладезь идей, а уж весёлая какая, заводная. Вес тоже не проблема. Сейчас модно, чтобы женщина в теле была, а что касается возраста, то у баб, ну, я имею в виду у женщин, столько всяких прибамбасов, в смысле косметики, любую старуху можно молодкой сделать.

Это он тонко подметил.  Вот взять, к примеру, мою жену. Утром встанет, - рука сама собой тянется перекреститься. Волосы дыбом. Вместо глаз щелки, щеки на подбородок стекают. А через час вспорхнёт в комнату, и узнать невозможно: глаза распахнуты, губы бантиком, на щеках румянец. Конечно, не Софи  Лорен, но уже и не Баба Яга.

- так что, Морозов, не беспокойся, - начальник весело подмигнул мне, - у тебя всё получиться. К тому же дополнительный день к отпуску получишь.

Пришлось согласиться. Поздравлю собравшихся с праздником, а потом положусь во всём на Снегурочку. День-то к отпуску на дороге не валяется.

Все эти дни оставшиеся до вечеринки, я учился правильно произносить слова. Всё-таки дед Мороз как-никак. Степенной походкой, важничая, я заходил в комнату, где жена,   как римский патриций полёживала на диване, и торжественно провозглашал: «С Новым годом, дорогие друзья!». Жена лениво поворачивала голову в мою сторону и томно бросала: «Не верю». Тоже мне, Станиславский, блин, нашёлся. Однако, приходилось всё начинать с начала. Дошло до того, что я даже ночью вскакивал  с криком «С Новым годом, дорогие друзья!».  Уже было хотел отказаться от непривычной для себя роли, но жена, наконец-то, благосклонно кивнула мне: «Теперь нормально».

Облегчённо вздохнув, я заглянул в плановый отдел. Виктория Павловна увлечёно строчила новогодний сценарий. Я с сомнением взглянул на сеть мелких морщинок покрывающих её лицо, на редкие седые волосы, дряблую шею. «Да-а, Снегурочка, мягко говоря не хороша». – отметил про себя. Но Виктория Павловна подняла на меня весёлые глаза и задорно улыбнулась, сверкнув искусственной челюстью. «Сойдёт», - махнул я рукой, и, повторяя про себя слова, удалился.

Наконец наступил долгожданный вечер. С утра в нашей конторе, по-новому – в офисе, царила нерабочая обстановка. Женщины старались вовсю. К запахам салата «Оливье» и селёдки под шубой примешивались сладковатые ароматы духов. И чем быстрее приближался праздник,  ем сильнее я волновался. Вот уж не думая, что буду так переживать. Но уж очень не хотелось ударить в грязь лицом.

Я уже переодевался в директорском кабинете, когда, туда немного задыхаясь, влетела Снегурочка, пардон Виктория Павловна. Я прямо обалдел. Вот уж действительно чудеса. Да тому человеку, который придумал косметику, надо памятник ставить. Виктория Павловна так преобразилась, что издалека её можно было принять за 30-летнюю. А уж после третьей рюмки, я думаю, наши мужики к ней вообще приставать начнут.

- Ой, Морозов, ты не представляешь, три часа у зеркала провела, – доверительно шепнула мне она, - да потом еще с платьем провозилась, пока мишуру, да блёстки пришила,- ещё два прошло.

Виктория Павловна ловко натянула на голову голубую шапочку с приколотой к ней косой.

- В Доме культуры выпросила. Еле дали, сейчас везде праздники, все костюмы требуют. – Она моргнула густо накрашенными ресницами и перекинула косу на могучую грудь.

Тут из соседней комнаты донеслись дружные крики: «Дед Мороз, Снегурочка!». Мы кивнули другу и весёлыми колобками выкатились навстречу празднику.

Я, как и советовал Алексей Владимирович, поддел под дедов халат старую шубу, отчего стал похож на бочонок, ну а Снегурочка, обтянув свои круглые формы шёлковым платьем, переваливалась рядом со мной как утка.

Однако, народ встретил нас тепло, можно сказать душевно. Захлопали, загомонили, приветствуя весёлыми возгласами. Я прямо с порога, войдя в роль, раскатисто провозгласил: «С Новым годом, дорогие друзья»!

- С Новым годом, с Новым годом! – засуетился Алексей Владимирович, - проходите дедушка, проходите Снегурочка. Садитесь, угощайтесь.

Уселись. Смотрю, Снегурочка лихо опрокинула рюмку водки и ну метать в рот всё подряд. А я, как ни старался, и кусочка не смог положить. Борода мешает. Виктория Павловна уже за второй потянулась и огурчик маринованный на вилку подцепила, а меня слюни по бороде текут.

Вдруг слышу, Виктория ойкнула и меня за рукав дёргает.

- Морозов, - шепчет горестно, и как-то странно пришепётывает, - придётся тебе весь праздник вести, у меня мост сломался. Говорить совсем не могу. Вот тебе сценарий. – И суёт мне листки бумаги.

Меня сразу в жар бросило. По спине пот заструился.

- Ты что, - говорю, Снегурочка хренова, какой сценарий, я  без очков ничего не вижу, да и не могу я, не умею.

- Успокойся, Морозов, миленький, - шепелявит та, - я тебе подсказывать стану. Сейчас объявляй песню. Говори: давайте, мол, споём.

Вспомнив все матерные слова, я поднялся. Сослуживцы притихли, на меня с интересом поглядывают. Я откашлялся, открыл рот, и вместо того, чтобы объявить песню, торжественно произнёс:

- С Новым годом, дорогие друзья!

Кое-кто засмеялся, кто-то захлопал, остальные бросились наполнять рюмки. Смотрю, моя Снегурочка, зажав зубной протез в руке, усиленно налегает на тушеную картошку с мясом. А мне ужас как жарко. Шутка ли: шуба, да ещё халат бархатный с ватным воротником. Да и маска дедовская чего стоит. Смотрю голодными глазами на стол, заваленный всякими вкусностями, и впору плакать. А Виктория Павловна, размазывая косой косметику по лицу, в бок меня толкает: «Объявляй загадки».

С трудом, уняв бурчание в животе, я гаркнул:

- Загадки.

Народ с сожалением отложив вилки, замер в ожидании. Снегурочка мне первую загадку прошептала. Разобрал, конечно с трудом, но кивнул, что, мол, понял, а сам говорю:

- С Новым годом, дорогие друзья!

Все от неожиданности замерли, ждут продолжения. Краем глаза вижу, Виктория вся покраснела от злости, чуть маринованным грибком не подавилась, а я ничего с собой поделать не могу. Только открываю рот, из меня совсем другие слова вылетают.

- Объявляй танцы, - шипит Снегурка. А Я:

- С Новым годом, дорогие друзья!

- Тебя что, Морозыч, переклинило? – кричит Витёк, мой напарник, - даёшь пляски, под ёлку хотим.

А я, как заведённый: «С Новым годом, дорогие друзья»! тут встал наш начальник, и говорит:

- Ничего страшного, Дед Мороз немного волнуется. Я знаю, у него много для вас приготовлено и шуток, и песен, и загадок. Ну, давай. – Ободряюще кивнул он мне.

Стараясь не смотреть на лица сослуживцев, я с трудом поднялся. Голова кружилась, в глазах мелькали чёрные точки, в бок мне упирался кулак Снегурочки. Закрыв газа, я еле слышно произнёс:

- С Новым годом, дорогие друзья!

И рухнул в обморок. Как потом сказал врач, - сильно перегрелся. Все меня жалели, успокаивали. Начальник, как обещал, день к отпуску дал, а Виктория Павловна принесла мне на другой день большой кусок пирога.

Но с тех пор я Новый год не люблю.