Аморальный Амарилис

В кругу моих друзей он известен под этим звучным именем Аморалес. Только этим прозвищем можно  выразить всю немыслимую сексапильность его внешнего облика и магию красоты. Он истинный джентльмен – к моему Дню рождения 31 января, в разгар морозов 14 февраля, в День всех влюбленных, и 8 марта он преподносит мне ранним утром безумно прекрасные  алые цветы. И с ним связана самая романтичная история любви…

Я никогда не отличалась домовитостью, этой чисто женской способностью свивать уютное гнездышко, мне это было скучно, новые города, новые люди и новая жизнь всегда влекут меня в иные занятия, чем свивание гнездышка. Мне кажется, я еще успею обрасти бытом, а пока чемодан и дорожное ликующее ожидание чуда – гораздо больше веселят мне сердце, чем любая мебель и ковры. Поэтому цветы в моем доме появлялись лишь как дары поклонников и студентов, а поскольку и тех, и других всегда было довольно много, то заниматься цветоводством не было никаких причин…

Но однажды, бродя по магазинам, я вдруг «зависла» в отделе цветов. Это было совсем на меня не похоже, мне гораздо интереснее ароматы изысканных парфюмерных магазинов или соблазны бутиков. Примерять что-то немыслимо экзотичное под жутко зорким взглядом продавщиц мне доставляет массу дивного наслаждения…Когда процесс завершается слегка завистливым вопросом продавщицы, каким видом спорта я занимаюсь или не танцую ли я в балете, я вешаю вещицу на место и обещаю подумать о ее покупке…

И тут вдруг цветы…Я обнаружила, что ничего не понимаю в домашних цветах, и даже не знаю, что мне хотелось бы развести дома, если вдруг я откажусь от страсти к кочевкам, для меня кочевать – все равно что разводить цветы, но только у себя в сердце… Продавщица поняла мое состояние нерешительности и вдруг… Это было как судьба! Она достала из-под прилавка ( никогда не сомневалась, что под прилавками наших магазинов до сих пор прячутся самые чудесные вещи, дефицит – он ведь как инстинкт , все есть, но чего –то должно не хватать..) большую луковицу…Размеры ее были с маленькую дыньку…Но не в размерах было дело. Какое-то странное очарование таилось в самой форме экзотической луковицы, притяжение мощного плодородного начала веяло так ощутимо, что я замерла от восторга. Продавщица намекнула, что это единственный экземпляр, оставленный для другой женщины, но если я хочу, она мне уступает…

Обожаю этот доверительный тон, рождающийся иногда в голосе продавцов, мы мгновенно вступили с ней в заговор – я увожу от той женщины этот чудесный цветок, я влюбилась в него, он мой…Продавщица вступает со мной в сговор как охранник очаровательного пленника, которого она бережет для кого-то, но уступает моей внезапно вспыхнувшей страсти…Последние сомнения насчет моей готовности заботиться и лелеять цветок растаяли быстро, когда мне сообщили цену – она была так высока, что не оставалось никаких иллюзий – это редкий принц, он того стоит!

Недели три принц жил в воде в широкой чашке на подоконнике. Он пробовал на вкус уральскую воду и наверное, задумывался о превратностях судьбы, занесшей его из теплой Голландии на Урал. Моим гостям я демонстрировала фотографию будущего цветка и просила делиться советами, как лучше обращаться с этим гостем из далекой страны. Потом мне пришлось пойти снова в цветочный отдел и купить горшок. Продавщица спросила, как поживает мой Амарилис. Имя, достойное принца! И землю пришлось для него покупать, конечно, иноземную – « земля живая с калифорнийскими дождевыми червями» было написано на пакете, который я прикупила для принца. Память о дедушке, владевшем сотнями гектаров земли, где-то глубоко царапнула укоризной, мол, земли –то уж и у нас бы хватило…Но ему, моему возлюбленному цветку, нужна особая, нежная и пушистая земля!

Потом началась хроника ожидания цветка! Я вспоминала японцев, выходящих ночью полюбоваться полной Луной или цветущей сакурой, я томилась желанием увидеть наконец зеленые ростки…Но принц, уйдя глубоко в землю, хранил молчание…Шли недели, дни, над землей сухо торчали лишь обрезанные остатки стебля…Я теряла надежду, укоряла себя за безграмотность в садоводческих и агрономических науках, за воображаемую смерть моего принца в подземной темнице…

В один из дней ко мне на консультацию пришел студент. Я удивилась, потому что он давно уже сдал мне геополитику. Студент поздоровался, потом вышел и появился с большим сверкающим целлофаном свертком. Причудливый сверток оказался букетом орхидей! Это было нечто ! В глубине нежных бледно-сиреневых и бледно – желтых лепестков таилась чувственная нега, почти вызывающая женственность и эротичность изгибов…Студент протянул мне букет и сказал, что хотел бы поблагодарить меня за мои лекции. О – о –о, вряд ли даже самый умный геополитик получал столь прелестное признание своих заслуг! Как приятно, когда студенты дарят цветы уже после сданных экзаменов. И может быть, мои старания привить им взгляд на мир как на возможность, а не как угрозу, не остались втуне…Орхидеи нежно смотрели на меня сквозь целлофан.

Дома я поставила корзинку с орхидеями неподалеку от Амарилиса, и они провели ночь вместе. Утром я решила переставить орхидеи в кабинет и вдруг… О долгожданное чудо! Мощный зеленый росток пробился к свету, и не было никаких сомнений в его принадлежности к сильному полу, – это был красавец принц во всей неотразимой силе мужественности. Он –таки выдал себя, он не выдержал появления этих соблазнительниц орхидей, он сквозь землю почуял их влекущий аромат и восстал!

Дальше все было наглядным потверждением древней китайской науки о жизненной энергии инь – янь.    Янь моего Амарилиса невидимым напряжением окружал мощное зеленое копье ростка, и моя кухня преобразилась. Все, кто сидел за столом, невольно обращали внимание на Амарилиса, но всех чувствительнее оказался мой приятель  адвокат. Он – мистик, и струящиеся тонкие материи он чувствует невероятно обостренно. В тот день он « запал» на энергетику поля, простирающегося перед нашим « Пентагоном», и вместо двух часов, отведенных на нашу встречу, провел все шесть. И в конце –концов, он выдал: «Этот твой Аморалес…Он слишком выразителен…» Ну что же, как всякий юрист, он склонен к латыни в минуты волнения. Но так точно выразить свое ощущение от зеленого копья!

С того дня Аморалес прочно занял свое место соблазнителя и совратителя. Стиль его был предельно выразителен. Он вызывал влечение при первом же взгляде на его могущественный отросток. Больше ничего, кроме этого вызывающего, наполненного какой-то неотразимой эротикой единственного ростка! Ни пошлых листьев, ни других ростков…Все мои друзья и подруги были в курсе динамики роста Аморалеса. Они следили за ним, как другие следят за курсом акций «голубых фишек»…Мужчины, правда, сами себе не признаваясь в этой слабости, слегка ревновали хозяйку к этому вызывающе торчащему ростку , женщины начинали томиться в невидимых волнах яня и вспоминали свои страстные увлечения. Моя подруга Эльвира предложила собираться в компании с цветком неким изысканным элитарным клубом под названием « У Аморалеса»…В моей жизни начали происходить странные и радостные перемены.

Мой поклонник, которого я считаю единственным мужчиной, превосходящим меня в интеллектуальном плане, безнадежный трудоголик, вдруг начал совершать немыслимые вещи! Он примчался ко мне, едва сойдя с трапа самолета, и признался , как он скучал по мне в Бостоне. И вспомнил еще столько чудесных мгновений наших встреч, даже первое прикосновение ко мне. « Я подал тебе платок и коснулся твоей руки, и вдруг тысячи огненных иголок заструились в моей крови…»  Никогда ранее за все шесть лет наших встреч не признавался он мне в этих своих ощущениях…Аморалес молча струил свои невидимые волны, и счастье витало над нами…

За окном осень тихо наступала на зелень листвы, октябрь сразу круто проверил готовность к испытаниям морозами мокрым снегом с дождем, а мой Аморалес вытянулся уже на полметра. Он столь же вызывающе эротичен и он обзавелся подругой. Было бы странно, если бы этого не случилось.

Вот как это произошло. На подоконнике стояла в вазе засохшая роза, ее мне подарили давным-давно студенты, и она была столь изящна и хороша даже мертвой, что у меня рука не поднималась ее выкинуть. Аморалес был неподалеку на столе, солнечные лучи до него добирались, а вот   холод от окна ему ни к чему.  И вот однажды я замечаю, – роза ожила! Простояв более двух месяцев засушенной мумией, она вдруг потянулась к Аморалесу , зазеленела свежими ростками и заструилась  своей  энергией инь  Я знаю этот закон жизни – чудеса случаются только с теми, кто верит в их возможность. Однажды мы были в древнем грузинском монастыре ХIV  века, где сохранилась фреска с моргающим Христом. Мы увидели: лицо Христа с сомкнутыми веками, печальное и отрешенное…И вдруг…ресницы начинают трепетать, веки медленно поднимаются и взгляд Христа, слегка ироничный и братски всепрощающий, пронизывает меня! Восторг и радость встречи с чудом. Но одна девушка удивленно сказала: « А он вовсе и не моргает!» И как бы мы ни старались открыть ей чудо этой фрески, она упрямо стояла на своем: Христос на фреске не может моргать!

Так вот и тянутся они друг к другу – Аморалес и Роза. Кончик зеленого копья Аморалеса приготовил взрыв алых лепестков, но они еще не совсем готовы к этому взрыву. Я чувствую: этот взрыв произойдет, когда Роза и Аморалес наконец коснутся друг друга, преодолев разделяющее их пространство, и сольются в гимне чуду любви…

Автор ждет ваши отклики по электронному адресу Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в браузере должен быть включен Javascript.